Продолжаем разговор о [не] техногенном пути развития цивилизации (начало – см. Приглашение к дискуссии): публикуем ответ Григория Ветрогона.
Для справок. Лев Шестов (Лев Исаакович Шварцман) [1866 - 1938] – российский философ-экзистенциалист, религиозный мыслитель, литературовед. С 1895 г. преимущественно жил за границей (в Швейцарии и Франции). В своей философии, насыщенной парадоксами и афоризмами, Шестов восставал против диктата разума (общезначимых истин) и гнета общеобязательных нравственных норм над суверенной личностью. Традиционной философии он противопоставил «философию трагедии» (в центре которой — абсурдность человеческого существования), а философскому умозрению — откровение, которое даруется всемогущим Богом. Лев Шестов предвосхитил основные идеи экзистенциализма.
Вопрошать – не значит требовать ответов!
* * *
Прагматичный век рождает прагматичный тип мышления. Ушла в прошлое эпоха вопрошателей, когда сама постановка вопросов была бесконечно важнее возможных ответов. Как пишет Лев Шестов («Афины и Иерусалим»):
«Лишь тогда, когда философы (и не только они – Г.В.) поймут, что на многие вопросы нельзя отвечать, они узнают, что не всегда вопросы ставятся затем, чтобы на них давались ответы, что есть вопросы, весь смысл которых в том, что они не допускают ответов, ибо ответы их убивают».
И в других местах:
«Есть такие истины, которые можно увидеть, но которые нельзя показывать».
Или:
«Иной раз неумение ответить на вопрос свидетельствует о знании, а нежелание спрашивать – о близости к истине»1.
Впрочем, подобные мысли Лев Шестов высказывает неоднократно:
«На меня сердятся за то, будто я все время об одном и том же говорю. И на Сократа за это сердились. Словно другие не об одном и том говорят...»
Ведь и предмет данной дискуссии не нов – о кризисе цивилизации писали и О.Шпенглер, и А.Тойнби, и С.Хантингтон, и Ф.Фукуяма, из наших современников – А.Панарин, А.Паршев, С.Кара-Мурза... Каждый может продолжить этот ряд.
И вопрос о возможности нетехногенного пути развития человечества ставился вовсе не для того, чтобы получить какие-то конкретные «рецепты». Во всяком случае, я вовсе не призывал отказаться от технологических благ цивилизации2 и вернуться куда-то в пещерную эпоху (а ведь такое впечатление может сложиться после прочтения весьма язвительной, хотя и не без блеска написанной заметки А.Янгалова).
В данной дискуссии речь должна бы идти о постановке ряда принципиальных вопросов. В частности – неужели «всё действительное разумно» и/или «всё разумное действительно»?
Но, как сказал Лев Шестов, «не только невозможное не бывает, но и многое возможное не бывает».
Например, он пишет:
«Повседневный опыт показывает, что если кислород соединить в известных пропорциях с водородом, то получается вода, а с азотом – воздух. Но ведь это явно невозможная вещь. С чего это вдруг из кислорода и водорода быть воде? Или почему они не превращаются в воздух? Все тут совершенно произвольно, ни на чем не основано, и, стало быть, по существу совершенно невозможно...»
И чуть далее:
«Откуда принудительная сила познания? Отчего из кислорода и водорода выходит вода, а не хлеб, золото или музыкальная симфония? Или отчего вода получается от соединения кислорода и водорода, а не звука и света? Откуда эта неумолимая принудительность научной истины или даже просто опытной истины? И почему те люди, которые так серьезно обеспокоены, как бы в действительности не оказалось чего-либо невозможного, совершенно равнодушны к тому, что в действительности так много для нас совершенно неприемлемого?».
Однако мы гоним от себя вопиющий вопрос: почему «в действительности так много неприемлемого»?
1 Известный принцип Дао: «Знающие молчат, незнающие – говорят».
2 Но – к слову сказать – ограничить собственное потребление не помешало бы (обращаюсь к «золотому миллиарду»!).
* * *
А.Янгалов в статье «Строгая критика Гоголя» со свойственным ему пристрастием цитирует следующий текст В.Розанова (абсолютно не имеющий никакого отношения к Гоголю):
«Заботится ли солнце о земле? Не из чего не видно: оно его "притягивает прямо пропорционально массе и обратно пропорционально квадратам расстояний". Таким образом, 1-й ответ о солнце и о земле Коперника был глуп. Просто - глуп. Он "сосчитал". Но "счет" в применении к нравственному явлению я нахожу просто глупым. Он просто ответил глупо, негодно. С этого глупого ответа Коперника на нравственный вопрос о планете и солнце началась пошлость планеты и опустошение Небес. "Конечно, - земля не имеет о себе заботы солнца, а только притягивается по кубам расстояний". Тьфу».
И в присущей ему манере комментирует:
«Как видим, Розанову что в Гоголя - раз плюнуть, что в русскую литературу, что в Коперника (а в его лице в лицо Ньютона и, предположительно, Кеплера). Широкоцитируемый, как далекоплюющий».
Астро-гоголевед, что называется, в своем «амплуа». Дополню сей «комментарий»: В.Розанов «плюнул», предположительно, и в самого Тихо Браге – ведь Кеплер вывел свои законы исходя из многолетних наблюдений Т.Браге...
Критиковать Василия Васильевича за косноязычие можно (и нужно!). Но, уцепившись за его «тьфу», Янгалов в принципе не замечает стремления В.Розанова соединить «небо и землю». Впрочем, чего еще ожидать от замутненного сциентистского мышления?!
* * *
У всех на слуху знаменитые слова Иммануила Канта, которыми он заканчивает «Критику практического разума»:
«Две вещи наполняют нашу душу всегда новым удивлением и благоговением. Это – звездное небо над нами и моральный закон в нас».
Но у Канта между этими «парадигмами» лежит пропасть3. И не зря ведь сказал Лев Шестов («Власть ключей»):
«Небо никогда не пользовалось расположением философов, и все усилия человеческого ума искони были направлены к тому, чтобы ограничить произвол Неба и подчинить законам земли».
Конечно, мне (и Шестову) могут возразить: о каком «произволе» может идти речь, если небо «управляется» законами Кеплера? Но – надо понимать, что звездное небо Канта и Небо Шестова – это не одно и то же. Здесь уместно вспомнить о разграничении Льюисом «неба» на Космос и Небеса. И когда поет Гребенщиков: «небо становится ближе», то речь идет о Небесах Льюиса и Шестова, но никак не о Космосе Канта.
Разрешить эту дихотомию и свести воедино «небо и землю», или, другими словами – связать космологию с этикой, как раз и пытается В.Розанов в приведенном выше тексте (примерно о том же, но совершенно с других позиций говорит и К.С.Льюис в «Расторжении брака»).
В другом месте («Перед Сахарной») В.В.Розанов пишет:
«Раз мы умерщвляем в рационализме природу, мы, естественно, совершаем над ней преступление, хотя только в уме своем. Но самый этот ум, который тоже жив, возмущается, тоскует, принуждаемый к этому логическому препарированию живого предмета.
Нет, природа не рациональна. В ней есть рациональное, но это – бок ее, а – не она вся».
А вот и оборотная сторона рационализма:
«Интеллектуальная добросовестность есть покорность – не за страх, а за совесть – разуму. Она добродетель, если разум законный владыка. Но если он преступный захватчик? Тогда ведь это уже не послушание будет, а недостойное раболепие» (Лев Шестов).
3 Далее у Канта: «Я вижу их перед собою и непосредственно соединяю их с сознанием своего существования». Но необходимо стремиться не просто к точке их соединения (в «мыслящем тростнике»), а, стараться найти, так сказать – линию пересечения этих «плоскостей».
* * *
Человеческая мысль бьется в тисках разума, стремясь вырваться за его пределы – туда, в трансцендентное, в Царство Вечной Воли4.
Но эта вечная попытка примирения «неба и земли» большинству обывателей представляется чистым безумием. Мы накапливаем знания, совершенствуем технологии, стремимся сделать нашу жизнь все более комфортной.
Но!
«Чем больше приобретаем мы положительных знаний, тем дальше мы от тайн жизни. Чем больше совершенствуем механизм нашего мышления, тем труднее нам подойти к истокам бытия» (Лев Шестов).
Об этом пишет и Мартин Хайдеггер:
«Падение мышления в науки и в веру – вот злая судьба бытия...»
И далее:
«То, что мы всё еще не мыслим, скорее, идет от того, что то, что должно осмысляться, само отвернулось от человека. Более того, уже давно, отвернувшись, сохраняет это положение».
Но даже если не подыматься в заоблачные выси метафизики5, а оставаться на нашей грешной земле, то и здесь «вечные вопросы» прорастают, сквозь смутное томление духа, в крик:
Почему в действительности так много неприемлемого?!
4 «В глубине человеческой души живет неистребимая потребность и вечная мечта – пожить по своей воле. А какая это своя воля, раз разумно да еще и необходимо? (“свобода – осознанная необходимость”? – Г.В.) Такая ли своя воля бывает? Человеку же больше всего на свете нужно по своей, хоть и глупой, но по своей воле жить» (Лев Шестов).
5 «Человек вспоминает о Боге, когда хочет невозможного. За возможным он обращается к людям» (Лев Шестов).
* * *
Как могло так случиться, что мы все стали заложниками опутавших нас технологий?
Речь идет не о возможном бунте разумных машин (хотя со временем дело наверняка дойдет и до этого). И даже не о ядерной войне, могущей уничтожить все живое на нашей планете. Достаточно любой локальной техногенной катастрофы и/или какого–либо природного катаклизма, чтобы опрокинуть весь мир (или значительную его часть) назад, в доисторические времена.
И это вовсе не прерогатива фантастических антиутопий, а та повседневная реальность, внутри которой мы живем. Кому-то, возможно, нравится жить в таком мире6, а кто-то (в том числе, я) испытывает неподдельную тревогу – достаточно отключить электричество, чтобы тот привычный уютный мир, в котором мы живем, - исчез, рассыпался в прах.
И наступление глобализма, и «экологические» спекуляции – поводов более чем достаточно, чтобы усомниться в том, что мы живем «в лучшем из миров».
Как сказал ректор Литинститута им. А.Горького Борис Тарасов («Литературная газета», 25-31 октября 2006 г., № 44):
«Пластичность нашего сознания свидетельствует о слабости духовно-нравственной основы, позволяющей различать духов, не соблазняться абстрактными причитаниями о прогрессе, общечеловеческих ценностях, новом мышлении, отли-чать внешность от сути и не поддаваться внушениям».
Вот о чем надо думать, а не высмеивать ключевые идеи!
6 «Лично я счастлив жить в таком обществе. Да, в нем много плохого - но я не променял бы его ни на одно из ранее существовавших» (A.S.)
* * *
И в заключение, еще одна цитата из Льва Шестова:
«Подавляющее число людей – не люди, как это кажется, а обладающие сознанием камни. И это большинство, эти одаренные сознанием камни, которым все равно, но которые мыслят, говорят и действуют по законам их каменного сознания, они-то и создали то окружение, ту среду, в котором приходится жить всему человечеству, то есть не только обладающим и не обладающим сознанием камням, но и живым людям».
Вот где истоки нашей «техногенности»!
Григорий ВЕТРОГОН
20-30 октября 2006 г.
Послесловие
После того, как данное эссе было «сдано в печать» и опубликовано у нас на сайте, мне пришла в голову парадоксальная (но вполне в духе Шестова) мысль.
Речь пойдёт о последней цитате.
В работе Л.Шестова «Афины и Иерусалим» образ «людей-камней» является однозначным - речь идёт о незыблемости для подавляющего большинства людей тех догматических представлений, которые берут начало с «колыбели цивилизации» - Древней Греции7. В этом контексте эту цитату привожу и я - для «подсказки» всё той же идеи.
Но ведь образ «человеко-камней» можно интерпретировать не только в негативном, но и в позитивном смысле.
«На камне сем воздвигну Церковь свою» - сказал Христос, указывая на апостола Петра.
Как пишет настоятель Храма Святой Троицы в Хохлах о.Алексий (Уминский):
«Мы выполняем слова апостола Петра: "вы как живые камни, устрояете из себя духовный дом Божий". Это самое главное - понять это и этим жить, устрояя из себя самих духовный дом Божий, как из живых камней».
И если вдуматься в приведенные слова Шестова именно под таким евангельcким углом, то всё переворачивается!
Иудей Шестов, видимо, об этом и не подозревал, иначе бы поостерёгся подобного образа.
А что, если его слова (антиномия!) верны и с этой стороны?
И тогда получается, что техногенность цивилизации начинается с Христа?!
Воистину, есть вопросы, на которые НЕЛЬЗЯ давать ответов!
7 У Льва Шестова это одна из центральных идей. Н.Бердяев пишет («Русская идея», глава X): «Л.Шестов был моноидеистом, человеком одной темы, которая владела им целиком и которую он вкладывал во всё написанное им. Это был не эллин, а иудей. Он представляет Иерусалим, а не Афины».
Григорий ВЕТРОГОН
10 ноября 2006 г.
Непременно прочтите продолжение дискуссии - ответ на эту статью Александра Янгалова, озаглавленный "Срочно познать себя!"
Предлагаем всем высказать свое мнение на страницах нашего сайта «Тавлеи».