Г.Ветрогон

СЛОВО РЕДАКТОРА

К открытию в "Тавлеях" раздела "ПОЭЗИЯ"

Как только 2 июля на сайте "Тавлеи" появился долгожданный раздел "Поэзия", так сразу у меня возникла жгучая потребность в написании очередного "Слова редактора".

* * *

Итак, что же сказать-поведать вам, наши верные посетители?

Начну с того, что у нас действительно образовался свой круг читателей-почитателей. Пусть посещаемость сайта и невелика (в среднем 40-50 чел. в сутки, а то и меньше), но зато почти все посетители сайта "Тавлеи" - постоянные. То есть, это не случайный народ, который случайно зашел к нам по какой-либо ссылке или по поиску. И так же случайно ушел…

А это одни и те же люди, у которых наш адрес лежит среди "Избранных" ссылок. Во всяком случае, статистика посещаемости показывает именно эту тенденцию - постоянство и стабильность.

И пусть наш сайт не раскручен, а ведь так хочется, чтобы к нам ходили не только шашисты, а чуть ли не все "жители" Сети!.. Но и то, что есть - это не так и мало.

* * *

Теперь о главном на данный момент.

За прошедшие полгода (с предыдущего "Слова редактора") произошло много событий. Много публикаций было и у нас, на нашем сайте "Тавлеи". Перечислять их нет нужды - каждая статья кому-то да понравилась, каждая публикация нашла своего читателя.

Остановлюсь подробней лишь на последнем обновлении - на разделе "Поэзия".

Идея этого раздела назрела давно, и вот он, наконец-то, открыт.

Первой публикацией раздела стали стихи Галины Пантелеевны Лысой.

Наш сайт раскручивать не надо, а вот творчество Галины Лысой в "раскрутке" нуждается.

Есть такой расхожий трюизм: "Надо помогать посредственностям, талант и так себе дорогу пробьет".

Ага... Вы только представьте себе, хотя бы на минуту - глухая деревня Заречье в бессарабской глуши. До райцентра (г.Татарбунары) километров 20, а общественного транспорта практически нет никакого.

А в Татарбунарах даже книжного магазина нет. (В советские времена книжный был, и неплохой, а потом ликвидирован - видимо, за ненадобностью и экономической нецелесообразностью). Ведь разрушительное действие "демократизации" на Украине проявляется еще в большей степени, нежели в России. До книжных магазинов ли, да и вообще - культура, это знаете ли...

Ну и вот. Простая деревня, никакой культурной ("умственной") работы в принципе нет. Свой дом, свое хозяйство да живность - свиньи-гуси-куры, да огород. Да виноградник. Вода - во дворе в колодце. Все удобства - на улице.

И с утра до вечера - вечные сельские хлопоты.

Какая уж тут поэзия...

Конечно, наша лукавая эрудиция тут же выдаст очередное клише:

Но! Смею заметить, что при всей трагичности и жизненного, и поэтического пути Марины Цветаевой, она была значительно более благополучна (и в духовном, и в материальном плане), нежели Галина Лысая.

Вы, небось, привыкли думать: ах, деревня! Ах, природа!

А не знаете, насколько заскорузлыми являются деревенские сердца, не сталкивались с этой всепроникающей завистью, с принципиальным непониманием и отчуждением!

Не знаете вот эту полную ограниченность и тупое самодовольство!

Эх, да что там говорить... Кто знает, тот понимает, а кто не знает, тому ничего и не втолкуешь.

А тут еще младший сын погиб...

И как в этих, порой невыносимых условиях, сохранить свой поэтический талант? Я понимаю, вопрос из числа риторических.

А что же начальники от культуры, спросите вы?

Ну, так ведь "демократия", что вы хотите. Если даже книжный магазин в Татарбунарах ликвидирован, о какой там культуре может идти речь? (См. об этом также текст Г.Лысой в конце данного "Слова...").

Вот так жизнь и проходит... (неужели прошла?)

Что же, этот есенинский "наказ" вполне применим и к творчеству Галины Лысой. Читайте ее стихи, там сказано все-все-все.

И пусть наш сайт относительно редко посещает культурная публика, но представленная подборка является наиболее полной не только в Интернете (это очевидно - в Сети найдешь лишь то, что положишь), но и вообще в СМИ.

* * *

И несколько слов о разделе "Последние стихи" Галины Лысой.

Эти стихи являются "последними" достаточно условно.

Дело было так. Года три назад мои племянницы из Канады Катя и Таня Ветрогон летели-ехали из Монреаля в Татарбунары на каникулы (обе как раз тем летом поступили в Монреальский университет). И в Москве захватили с собой и меня.

Приехав в Татарбунары, я первым делом стал искать встречи с Галиной Пантелеевной. И в один из вечеров мой брат Миша, живущий в Татарбунарах, отвез меня на своей машине к ним, в село Заречное.

Тогда-то я и узнал, что у них погиб сын. И увидел заветную тетрадку с новыми стихами. Уговорил Галину Пантелеевну дать "почитать" на один вечер.

Приехали с Мишей домой, в Татарбунары, и я тут же сел за его комп.

А необходимо отметить, что тогда (впрочем, как и сейчас), в Татарбунарах имелась скверная привычка отключать электричество по вечерам. Да еще и клавиатура оказалась сломанной (или драйвер был не тот установлен, я уже не помню). Но никак буквы не хотели "выскакивать" те, которые на ней нарисованы.

Короче говоря, мне за час, а то и меньше, необходимо было набрать весь текст из этой тетрадочки. Ну, хотя бы не весь, а избранное, учитывая имеющийся цейтнот.

И я успел! Не все набрал, но, на мой взгляд, лучшее.

А уже поздно вечером к нам приехала Галина Пантелеевна с мужем, о котором она пишет:

И мы сидели во дворе, под южными звездами, пили бессарабское терпкое вино, и почти всю ночь говорили - "о подвигах, о юности, о славе".

Возможно, и сейчас, спустя три года, стихи из той тетрадки нигде не изданы...

* * *

Что касается моего участия в "продвижении" стихов Галины Лысой.

Где-то в середине 90-х годов я издал сборник "Вера. Надежда. Любовь" тиражем 5 (пять!) экземпляров и разослал ближайшим свои друзьям. Почти половину этого самиздатовского сборника занимали стихи Галины Пателеевны Лысой. В прошлом году я послал ее стихи на 2-й Филаретовский конкурс религиозной поэзии, сайт "У церковной ограды (страница Бориса Колымагина)".

Никакого места она не завоевала, да и то сказать - некоторые конкурсанты были очень уж именитые, в частности, в конкурсе участвовал Тимур Зульфикаров. Из 8 членов жюри, лишь один - отв. редактор "НГ-Религии" Максим Шевченко - внес Галину Лысую в призовую пятерку. А победителем конкурса стала московская поэтесса Наталья Черных. На втором месте житель Красноярска Игорь Смирнов. На третьем - Тимур Зульфикаров. А на третий филаретовский конкурс я стихи Галины Лысой уже не подавал...

* * *

В одной из рассылок Subscribe.Ru нашел следующий текст:

"Здравствуйте!

Моё имя - Анастасия, я из Казахстана. Хочу подарить вам стихи. Их написала украинская поэтесса, замечательная женщина, замечательный человек Галина Лысая.

< ... >"

[ далее приведены два стихотворения, которые мы дополнительно включили в конце странички "Избранное" Галины Лысой, "Жизнь без любви - болезнь Души..." и "Солнце ложное зажигаю..." - прим. вебмастера. ]

Пожалуй, это и все публикации стихов Галины Лысой в Интернете. Но теперь появился персональный раздел Галины Пантелеевны на нашем сайте "Тавлеи"...

То, что у нас на сайте опубликована столь внушительная подборка стихотворений Галины Лысой, меня искренне радует. Эта подборка предваряется моей "двуязычной рецензией", которая была написана в первый же день после знакомства с Галиной Пантелеевной.

Кстати, под влиянием поэзии Галины Лысой и по мотивам моей "двуязычной" рецензии у меня появилось небольшое исследование под условным названием "Бессарабский волапюк* как литературный феномен". Когда-нибудь я опубликую и этот текст.

* * *

Что же касается других поэтов, представленных в разделе "Поэзия".

Раз я в своей "рецензии" упомянул Рубцова и Тряпкина, то, конечно же, необходимо было представить и их творчество. Николай Рубцов на сайте выложен. В скором времени появится и Николай Тряпкин. Полагаю, творчество этих поэтов заинтересует большинство посетителей нашего сайта.

Дальнейшие поэтические планы я раскрывать не буду - "тайна сия великая есть".

Но, если у кого есть идеи и готовые поэтические циклы, - милости просим! Пусть мы работаем и не очень оперативно (но все же мы и не ежедневная газета), но все наши материалы представляют интерес.

* * *

И, в заключение, представляю Вам небольшое эссе Галины Лысой, найденное мной в электронной версии одесской общественно-политической газеты "Слово". Нижепредставленный текст Галины Пантелеевны считаю нужным дополнить несколькими своими словами.

В духовой оркестр Семена Степановича Максимчука и я был записан. Правда, очень недолго я ходил на репетиции - через полгода поступил в Киевскую физматшколу-интернат (об этой школе см. "Памяти Виктора Гнитецкого").

Мой же брат Виктор, ныне проживающий в Монреале, с 5-го класса и до конца школы занимался в этом духовом оркестре. И потом, будучи студентом физфака Одесского университета (отделение Теоретической физики), участвовал в университетском духовом оркестре.

Третий же мой брат Павел Иванович Ветрогон (1961 - 1995), который также играл в этом оркестре, и в армии служил в полковом духовом оркестре в г.Обнинске. А потом, после армии, когда он женился и переехал в Москву, его взяли на работу в оркестр Цирка на Цветном бульваре. Но - не сложилось...

Григорий ВЕТРОГОН,
г.Оренбург, 4 - 7 июля 2003 г.

*) Из словаря иностранных слов: ВОЛЯПЮ'К, ВОЛАПЮ'К [искусств. < англ. world мир + speak говорить] - искусственный международный язык ("искусственная латынь"), распространения не получил. - прим. вебмастера.

[ Оригинальный текст находится по адресу : http://archiv.slovo.odessa.ua/435/8_1.html ]

Поваленный крест  

Галина ЛЫСАЯ, литератор

Я напишу о вас правду  

На моем рабочем столе - фотография. Пронзительно живой взгляд Семена Степановича - прямо в объектив. И крепко сжатый кулак - кому?.. Я принимаю этот жест на себя - это мне он наказывает: "Галина, пиши только правду!". Я попробую. Я постараюсь.

...На рассвете 27 сентября 1996 года житель Татарбунар Семен Степанович Максимчук, облившись бензином, поджег себя. Вспыхнул факел...

Тогда эта страшная смерть потрясла весь район. Семена Степановича здесь знали и любили. 39 лет подряд он был бессменным руководителем известного на всю округу духового оркестра.

Прошло более четырех лет, и добросовестно сработал лукавый термин "время лечит". Среди "излеченных" была и я. Как все.

Но потрясение от самоубийства 67-летнего доброго, талантливого музыканта неожиданно дало рецидив: в августе 1999 года, получив черепно-мозговую травму, САМ ушел из жизни мой сын. Словосочетание "время лечит" перестало соответствовать истине...

Да, великое горе молчит. Но слово мое просилось на люди. Чтобы кто-то, идущий по краю пропасти, услышал и остановился.

Давным-давно было записано: "Зовите тысячи - услышат сто, сто услышат - десять пойдут, десять пойдут, а один дойдет. Один дойдет - но зовите тысячи". Вот почему я и решилась, с разрешения семьи Семена Степановича Максимчука, написать о его жизни и смерти.

С весельем и отвагой!  

В тот давний год беды многие газеты откликнулись на трагическое событие в Татарбунарах. Журналисты (многие из них) не были знакомы с Семеном Степановичем Максимчуком, не слышали его музыки, но пытались разобраться в причинах трагедии, рассуждали о законах и беззакониях, предшествовавших беде. Я ничего этого не знала.

Но я просто знала маэстро Максимчука. Мы с ним не бывали в общих компаниях, не делились хлебом, не распевали вместе песен, мы даже не были соседями, мы просто жили в одном районе. Однако пути наши пересекались часто, на всех торжествах районного масштаба - фестивалях, конкурсах, смотрах художественной самодеятельности, концертах - я читала свои стихи, Семен Степанович выступал со своим оркестром, своими ребятами, которых воспитал и выучил...

...Семен Степанович вырос в многодетной семье: мать с отцом да пятеро детей, да годы тяжелые, как булыжники. Родители в числе первых пошли в колхоз. Отец, Степан Тарасович, был человеком известным: участник Татарбунарского восстания. В годы войны Сеня, тогда еще подросток, вместе со взрослыми перегонял за Дон колхозный скот. Там и проработал на Победу - пас коров, пахал, сеял, убирал урожай. Когда отец и старший брат Миша были на фронте, он, оставшись в семье старшим, практически спас всех от голода. (Труд Семена Степановича, хоть и с опозданием, но признали. Он гордился медалью "За Победу" и признанием его ветераном Великой Отечественной войны - но к этому мы еще вернемся.)

...А в армейской характеристике на рядового Максимчука С. С., датированной 1953 годом, записано: "...в оркестре исполнял партию первого голоса...". И подпись: "Главный военный дирижер в/ч - Михайлов".

В ту пору было Семену 24 года. Из армии он прибыл с двумя чемоданами... нот. Нес эти чемоданы от станции Сарата тридцать километров пешком, удивив своей ношей всю многочисленную родню! Мало кто тогда понял, что служба в духовых оркестрах Белорусского и Кавказского военных округов добавила к его незаконченному среднему образованию опыт и практику музыканта. А Семен, наверное, именно тогда уверовал в истинное свое предназначение.

Потому, вероятно, и принял сразу предложение организовать в колхозе имени Татарбунарского восстания духовой оркестр. Тогдашний председатель, в будущем Герой Социалистического труда Василий Захарович Тур, сказал просто и уверенно: "Оркестр нам нужен как воздух. Понимаешь?". Семен понимал.

Это было начало. 39 лет подряд маэстро Максимчук был бессменным учителем, руководителем, дирижером и исполнителем (главной "скрипкой") духового оркестра. К нему всегда шли ребята - каждый год пополнение в десять-пятнадцать мальчишек приходило в оркестр. Вплоть до 1986 года в городе работали четыре (!) коллектива духовиков. Может быть, и по этой причине о "подростковой преступности" тогда не говорили?.. Так или иначе, но стать учеником Маэстро считалось тогда у ребят большой удачей.

Талантливый музыкант, мудрый учитель, надежный друг и ответственный руководитель, Семен Степанович был добрым, порядочным, мужественным и необычайно скромным человеком. Дети его любили, понимали с полуслова, шли в оркестр с радостью и, вслед за мастером, влюблялись в музыку, в свои трубы, барабаны, кларнеты, басы и баритоны. При оркестре росли, взрослели. Многие служили в военных оркестрах, становились профессиональными музыкантами. Потом писали письма, навещали Учителя и оркестр своей юности.

А он все ходил "по главной улице с оркестром". Думал ли хоть иногда, что его труд равен образованию в институте культуры, что он ведет огромную просветительскую работу, даря людям торжество и радость музыки, что для многих ребят духовой оркестр стал школой жизни? Думал ли? Нет, конечно. Он сердцем тянулся к ребятам, а ребята к нему. Это было единение на духовном уровне.

Прервалась связь времен  

Вспоминает жена (не хочется говорить "вдова") Семена Степановича - Александра Александровна:

- В последний свой День Победы, 9 мая 1996 года, муж пришел домой сильно расстроенным. Долго молчал. Потом рассказал, что, когда ветеранов угощали обедом, один из организаторов застолья раздраженно бросил: "Эти ветераны мне уже в печенках сидят, корми их да пои...". Сеня, услышав, возмутился, посадил ребят-музыкантов за стол пообедать, а сам не сел. На приглашение ответил: "Я во время войны с голоду не умер, не умру и теперь". Он ведь многое видел и понимал обратную сторону "благодеяний" чиновников, которые набивали собственные карманы, разоряя народное хозяйство.

Ни для кого не секрет, что работа в оркестре прибылей не приносила. Культура у нас всегда финансировалась по "остаточному принципу". Получал Семен Степанович буквально копейки. Но никогда, ни разу не польстился ни на какие более высокие заработки. Он мечтал о предстоящем 40-летии своего оркестра, уже начинал готовить программу отчетного концерта, чтобы выступить в центре города, у Дома культуры. "А потом, - говорил он, - можно и в отставку...". Хотя все понимали, что никакой отставки не будет, по-прежнему он будет играть и радовать людей.

А еще мечтал Семен Степанович, что сможет, наконец, всласть поработать на своей земле. Он знал, что его фамилия уже с 1992 года есть среди других, имеющих право на аренду участка. У него были золотые руки: сам построил свой дом, любил работать на земле и ежегодно подрабатывал на уборке урожая, был отличным жестянщиком - творения его рук радуют глаз и сегодня... Семен Степанович любил работать и любил мечтать. Но мечтам его не суждено было сбыться: пасмурным сентябрьским утром они сгорели вместе с ним...

Из разговора с женой:

- О самосожжении мужа я узнала через год: мне поначалу сказали, что он умер от сердечного приступа. Я в то время третий месяц лежала в Одессе в областной больнице, на грани жизни и смерти, после двух операций. Для лечения нужны были деньги, а в хозяйстве уже третий год не выдавали зарплату... И по злому стечению обстоятельств нашего 12-летнего внука заразили гепатитом, когда переливали кровь, и он тоже лежал в реанимации в симферопольской больнице - наша дочь Алла с семьей живет там. К тому же на попечении Сени осталась моя старенькая мать, инвалид первой группы, с тяжелым переломом бедра. Он, мой добрый безотказный муж, принял все на себя. Метался между домом и работой один на один с нашей общей бедой. Да, он обращался за помощью, точнее, пытался... Например, пошел в банк, где я проработала 35 лет, и в правление колхоза, где трудился 39 лет. Просил выдать хотя бы часть зарплаты, чтобы хоть как-то помочь своим больным. Но ему отказывали, даже не выслушав... Я только теперь понимаю своего золотого мужа - всю жизнь он был сильным, был главой семьи, привык отвечать за нас и помогать нам. И вдруг оказался бессильным... Круг незаслуженных обид смыкался: не выдавали зарплату, выключали свет, отключали воду, уголь, выданный ему как ветерану, оказался наполовину с гравием...

А ведь и тогда он добросовестно делал свое дело - играл со своими ребятами на рынках района и области, где сытые чиновники проводили "показательные" рекламные ярмарки (это при пустых-то кошельках основной массы населения).

...Александра Александровна, помолчав, добавила:

- Меня тогда спасли дети... Став инвалидом второй группы, я, тем не менее, выжила. А Семена Степановича тогда некому было поддержать. Он вдруг оказался один-одинешенек...

И горько заплакала.

Я позволю себе процитировать тогдашнее выступление газеты "Всеукраинские Ведомости":

"Самоубийство - это знамение времени, отмеченного одиночеством в массе себе подобных... Между тем, ни одна трагедия не разыгралась без участия людей, породивших эти самые обстоятельства или их усугубивших. Не представляет исключения и та, что произошла в Татарбунарах. Сам Семен Степанович в своей смерти никого не винил - об этом свидетельствует найденная в доме записка. Но значит ли это, что винить в ней некого?".

В последний путь Максимчука провожали все Татарбунары. Музыканты пришли в парадной форме, в полном составе. Играли, как никогда. А после похорон оркестр отказался озвучивать проводимое в тот день какое-то очередное районное торжество. Начальство пригласило музыкантов со стороны...

"Спаси и сохрани"  

И вновь я говорю, что, увы, время - плохой лекарь. Безутешна печаль родных и близких. Я по-прежнему прохожу мысленно день за днем годы, прожитые сыном после аварии, сбивая душу в кровь, бессильно ступая вслед за ним по тяжкой дороге его жизненного лабиринта, ведущего в тупик. И только смиренномудрием и любовью укрепляю себя в умеренной печали, предоставив вечную участь моего сына милосердию Бога. Так, я думаю, и родные Семена Степановича - дети, внуки, вдова - смиренно привыкают к горестной утрате, надеясь, что все-таки незавершенные им дела найдут свое продолжение.

Я сознательно не называю ни одного имени из тех, кто прямо или косвенно причастен к смерти наших родных. Я прощаю всех обидчиков, как прощают калек духа.

Но...

Но я не знаю, получит ли вдова Александра Александровна Максимчук сертификат на желанную ее мужем землю. Пока она обивает пороги у высоких и не очень чиновников, пытаясь получить положенные Семену Степановичу Максимчуку документы на землю. Ответы на ее запросы пока неутешительны, но хочется верить, что победит правда. Как очень хочется верить и в то, что возродится и вновь зазвучит оркестр маэстро Максимчука.

В странное время пришлось нам жить. Поднимаются вопросы, тысячи раз решенные. Переоцениваются ценности, веками уже оцененные. Пусть так, хотя и непонятно, почему и зачем?.. Но, с другой стороны, у нас появилась, наконец, возможность задуматься о духовности и открыть для себя Бога. И понять: дав нам Крест, Бог не мог не дать нам и силы нести его. Только забывший это и потому вконец отчаявшийся человек способен сам перечеркнуть свое существование, оставляя после себя поваленный крест.

Но сказано в Библии: "Надейся на Господа всем сердцем своим...".